Это место находилось в конце Уорф-стрит в Лэнгли, напротив потрепанных непогодами старых пирсов, опасных и давно не используемых. В этом месте находилась укрытая пристань, где катера стояли рядом с обросшими ракушками судами. Пристань Дрейка приютилась у подножия скалистого обрыва на дальней стороне парковки. Вывеска, закрепленная на свежепокрашенном столбе, скрипела на ледяном ветру. Она гласила: «МЕЛОЧНАЯ ЛАВКА У ПРИЧАЛА ДРЕЙКА», а на новой витрине здания полоскался транспарант: «ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОТКРЫТИЕ».

Внутри было темно. Дженн обратила на это внимание Энни, тайно испытывая немалое облегчение. Ей не улыбалась идея учиться дайвингу в середине зимы. Кроме этого, ей необходимо было вернуться к футбольным тренировкам, иначе на отборе в сборную у нее не будет ни малейшего шанса. Если лавка окажется закрыта, она будет просто счастлива – особенно если они вернутся домой до темноты.

– Черт, – пробормотала Энни, разглядывая явно нежилое здание. – Он обещал, что будет здесь.

– Кто?

– Чад. Он. Тот тип. Я сказала, что привезу тебя сегодня днем, и он ответил…

Кто-то постучал в стекло машины, и Энни с Дженн повернулись в ту стороны – и одновременно шумно втянули в себя воздух. «Если это Чад, – подумала Дженн, – ой, мамочки!» Он был похож на скульптуру. Он был словно из камня высечен: подбородок, губы, лоб… Глаза у него были дружелюбно-карие, кожа чуть раскраснелась от ветра.

– Энни? – спросил он сквозь закрытое окно. Она кивнула, и он сказал: – Прошу прощения, я был на борту. Пойдемте.

Он быстро прошел к двери лавки и отпер ее.

– Ого! – вполголоса проговорила Энни, пока они шли следом. – Вот это красавец! Ну, меня дома кое-кто ждет, так что этот – твой, Дженн.

Дженн хмыкнула:

– Ну да…

Энни остановила ее, ухватив за локоть. Она хмурилась.

– Эй! Ты красавица. Помни это! – заявила она.

В лавке Чад уже скидывал с себя парку, вязаную шапку и перчатки, напоминая при этом киноактера. У него оказались коротко стриженные темные волосы, сильные плечи и грудная клетка пловца. Бедра у него были узкие, и при ходьбе он двигал ноги от бедра. При улыбке он демонстрировал идеальные белые зубы. Он явно знал, что потрясающе хорош, поняла Дженн. Зачем его понесло в Лэнгли?

– Ну что, – сказал он, заходя за прилавок и снимая с полки какой-то регистрационный журнал. – Готова к погружению под воду? – спросил он у Дженн.

– А какая у нее температура?

Он махнул рукой, отметая ее тревогу.

– Об этом можешь не беспокоиться. Мы начнем с бассейна. В «настоящую» воду пойдем только в твое последнее занятие на пристани и при контрольном погружении в проливе. И тогда на тебе будет сухой гидрокостюм, так что холода ты не почувствуешь. – Он широко улыбнулся. – По крайней мере, почти. – Тут он повернулся к Энни. – А ты в холодной воде ныряла?

Она покачала головой:

– Во Флориде ее нет.

– Ну, я буду рядом и спасу вас обеих от переохлаждения. Идемте, покажу наше оборудование. Можно будет подобрать Дженн все, что ей понадобится.

Он провел их в подсобку, где вдоль одной стены было аккуратно пристроено все необходимое для дайвинга. «Похоже, комитет гавани не поскупился и вложил немалые деньги», – поняла Дженн, оглядевшись. Пока Чад с Энни болтали о том, что Энни понадобится для открытой воды гидрокостюм, сама Дженн бродила вокруг сухих и мокрых гидрокостюмов, баллонов, балластных поясов и множества прочих предметов, про которые ей предстояло узнать. Глядя на все это, она поняла, что не испытывает ни малейшего энтузиазма в отношении всего мероприятия. Она никогда не любила замкнутые пространства, а необходимость дышать из баллона и смотреть сквозь маску заставила ее понять, что погружения с аквалангом – это не тот способ, которым она намерена зарабатывать деньги, что бы там Энни ни говорила. Однако она обещала участвовать в предприятии Энни, значит, будет участвовать. Вот только никакой радости это ей не доставит.

Чад предложил, чтобы после экипировки Дженн всем необходимым они пошли посмотреть его яхту. Там она увидит, насколько легко будет попасть с нее в воду, и тогда, возможно, погружение в открытой воде не покажется ей таким уж страшным.

– А мне и так не страшно! – ощетинилась Дженн.

– Ну, конечно! – добродушно согласился Чад. – Но все равно давай посмотрим яхту.

Она нахмурилась вслед Чаду, направившемуся к двери лавки. Он обращается с ней, как с ребенком! Да сколько ему самому-то? Девятнадцать? Ну, может, двадцать – но не больше.

Энни выразительно подняла брови и кивком указала на удаляющегося Чада.

– И зад тоже хорош! – прошептала она, заставив Дженн улыбнуться.

Она вышла из лавки следом за Энни.

У Чада оказалась десятиметровая яхта, которую они с отцом отремонтировали с носа до кормы. Внизу использовался каждый дюйм пространства: койка, гальюн, камбуз, столик… Выше была маленькая рубка, защищавшая обитателей яхточки от непогоды. Чад сказал, что, если они захотят, он сможет вывезти их в море и до контрольного погружения. Он объяснил, что так они смогут убедиться, что судно надежное и бояться нечего. Он сказал, что на его яхте даже жить можно – что именно он и делает в Лэнгли. А теперь… Может, они хотят вернуться в лавку и заполнить нужные бумаги? Они захотели.

Наконец, когда все формальности были улажены, Чад обменялся рукопожатием с Энни, сказал, что рад был с ней познакомиться, сообщил время первого занятия и проводил их до двери. Когда Дженн тоже протянула ему руку, он вместо этого обнял ее за плечи и сказал:

– Ну вот, партнер по погружениям. Мы быстренько тебя обучим, и будешь вполне готова. До скорой встречи.

С этими словами он взъерошил ей волосы, так что Дженн захотелось дать ему в глаз.

По дороге к машине Дженн проворчала:

– Мне не нравится, когда со мной обращаются как с пятилеткой.

– Я тебя понимаю, – ответила Энни. – Дай ему время.

– На что?

Энни снисходительно на нее посмотрела.

– Сама сообрази, а? Я для него слишком стара, так что тебе путь открыт. Ты будешь в бассейне, он будет в бассейне. – Энни сложила руки под подбородком и захлопала ресницами. – Сначала мне было страшно, а теперь – совсем не страшно! Ах, Чад, Чад, ты такой хороший учитель!

Дженн фыркнула.

– А как же! – проворчала она.

– Думаешь, он на это не клюнет? – возмутилась Энни. – Держись за меня! Я тебе все про мужчин расскажу.

Дженн сказала:

– Кстати о мужчинах…

При этом она указала на причал. Вдоль него шагал Айвор Торндайк. В руке у него было хорошо знакомое Дженн ведро: она не раз наполняла его для отца наживкой. Повернув к своему грузовику, Айвор увидел их. Он поставил ведро в кузов и перехватил их в конце дорожки, которая вела к лавке.

Он обратился к Энни:

– Берете катер, чтобы посмотреть пролив?

– Дженн будет моей помощницей при подводных погружениях, – сообщила ему Энни. – Мы готовимся к урокам дайвинга.

Айвор внимательно на них посмотрел. Дженн поняла, что он сразу заподозрил их в чем-то нехорошем.

– Чего ради вы собрались погружаться? – резко спросил он.

Энни ответила ему не сразу, словно хотела, чтобы кто-то еще смог оценить его тон. После паузы она спокойно проговорила:

– Вы вроде как встревожены, мистер Торндайк. Можете объяснить мне, в чем дело?

Дженн выразительно посмотрела на нее. Торндайк был постоянным покупателем ее папы, и ей совершенно не хотелось с ним ссориться. Это заставило ее сказать:

– Дело в разливе нефти у Позешн-пойнт, Айвор. Энни его изучает для своей диссертации.

Она решила, что это будет самым хорошим способом закончить их разговор и к тому же не даст ему уйти в сторону Неры.

Дженн услышала, что Энни шумно выпустила воздух сквозь зубы. Быстрый взгляд на нее показал, что лицо у нее окаменело. Что до Айвора, то похоже было, что его подозрения только усилились. Дженн вынуждена была предположить, что крупно облажалась.

Айвор сказал: