– Обычно люди знают, почему они что-то делают. Или чего-то не делают.

Он снова ощетинился.

– Может, ты и знаешь, – раздраженно бросил он.

– Может, в глубине души ты тоже знаешь. Может, ты не хочешь сам себе признаваться, но знаешь. Надеюсь, ты с этим разберешься.

Она отпила немного кофе и, последовав его примеру, стала смотреть в окно.

Деррик попытался придумать, о чем им теперь говорить. А потом попытался понять, почему он пытается что-то придумать. А потом поймал себя на том, что разглядывает надетый на нее джемпер с треугольным вырезом – и нежную кожу у пьянящего сладкого местечка у нее между грудями. Ему захотелось дать самому себе хорошего пинка. «Говори с ней, – приказал он себе. – Скажи что-нибудь, будь кем-то».

Он сказал:

– Иногда я просто не знаю тех вещей, которые, наверное, должен был бы знать. Иногда мне кажется, что я и не ребенок, и не взрослый, а застрял на полпути. Словно запутался в паутине, которую сплел не я, и оказался в ловушке. Вот что со мной сейчас. Понимаешь, что я хочу сказать?

Пока он говорил, она смотрела в окно, но когда он замолчал, то повернулась к нему.

– В ловушке, – повторила она. – Наверное, это неприятное чувство, да?

Больше она ничего не добавила, но по ее тону он догадался, что она неправильно его поняла. По крайней мере, именно так он сказал себе в тот момент. Но ближе к ночи, когда он сидел один и она написала ему: «Я так тебя люблю! Хочу, чтобы это было твоим», в сопровождении изображения, которого ей никому не следовало бы посылать, он уже не был в этом так уверен.

Глава 23

Бекка много о чем думала после того собрания тюленьего общества, на котором она оказалась в «Саут-Уидби Коммонз». Однако чаще всего она думала про Эдди Беддоу. Казалось, от этого переполненного яростью человека расходятся волны угрозы – и ей сразу вспомнился тот день, когда она наткнулась на него на Сэнди-пойнт. Его шепотки говорили «убей ее», вот так вот. В тот момент ей показалось, что он имел в виду Диану Кинсейл. Правда. Диана сказала ей, что он злится на тюленя. Он считает, будто Нера виновата во всех его трудностях. Вот только проблема заключалась в том, что это было совершенно непонятно.

Как бы то ни было, понимание не имело большого значения. Она ощутила ауру Эдди Беддоу и решила, что он питает самые дурные намерения в отношении Лэнгли, его жителей и обожаемого ими тюленя.

Вот только она практически ничего не знала про этого человека. Он потерял баркас во время шторма. Он винит в этом тюленя. В какой-то момент он был женат на Шарле Манн. Вот и все. Однако после того собрания Бекке захотелось узнать о нем побольше… хотя она плохо понимала, как это можно было бы сделать.

– Эй, Айвор, откуда взялся этот тип, Эдди?

Этот вопрос, который она задала, очередной раз явившись работать в курятнике, мало что ей дал.

– Он много лет жил на Позешн-пойнт, – просветил ее Айвор, осматривая свои горшки с коноплей и регулируя освещение. – А теперь он в Глендейле. А зачем тебе это?

Ответ «а затем, что он хочет убить Неру» показался ей не особенно подходящим – если принять во внимание все факторы. Чуть подправляя реальность, она ответила:

– Шарла говорила, что когда-то была за ним замужем.

Айвор кивнул.

– А, да. Они были женаты.

«Надо было к психиатру», – подумал он при этом.

Бекка не знала, к кому относился этот шепоток – к Эдди или к Шарле. Она стала ждать продолжения, надеясь узнать хоть что-то, но услышала только «прорвало», что, видимо, должно было означать, что они не могли ужиться вместе.

Однако позднее, оказавшись у себя в домике на дереве, за стенами которого бушевала мартовская гроза, она подумала про «прорвало» совсем в другом ключе. Она вспомнила сведения об утечке топлива, которые Дженн Макдэниелс когда-то оставила на своем компьютере в библиотеке: тогда Бекка села за него, чтобы посмотреть, что происходит с Джеффом Корри. Ей вспомнилось, что при разливе загрязнение пришлось как раз на Позешн-пойнт. Может, Айвор думал именно про это?

На следующем уроке погружений она решила полезть в пасть львице и прямо спросить Дженн Макдэниелс об этом. После душа она копалась в раздевалке, занимаясь своей прической, чтобы было не так заметно, что она тянет время. Когда посторонних не осталось и Дженн остановилась у своего шкафчика, Бекка неспешно подошла туда же, делая вид, что собирает вещи, и небрежно спросила у Дженн:

– Эй, Дженн, ты что-нибудь знаешь про разлив нефти у Позешн-пойнт?

С тем же успехом она могла бы сказать: «А ты знаешь, что в дверях раздевалки стоит шесть инопланетян?», потому что реакция Дженн больше соответствовала бы такому вопросу, а не простой фразе Бекки. Она медленно повернулась и воззрилась на Бекку, а из ее головы полетело такое количество бранных слов, что Бекка вытащила из рюкзака плеер и, закрепив на поясе джинсов, демонстративно поставила наушник на место.

– Что тебе здесь на самом деле понадобилось? – вопросила Дженн. – Я имею в виду – не считая Деррика Мэтисона, который, кстати, с головой ушел в трусы к Кортни Бейкер, если ты сама этого не заметила.

Бекка сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и ответила Дженн:

– Спасибо за информацию, но у нас с ним все закончилось, он может забираться в трусы к кому угодно. Или даже надевать их. Так что там насчет разлива нефти? Ты что-нибудь знаешь? Ты ведь там живешь, как я знаю.

Дженн прищурилась:

– И откуда ты это узнала?

Бекка чуть смутилась под ее пристальным взглядом.

– Не помню даже. Наверное, Деррик сказал. Не знаю. А что? Это что-то меняет?

Дженн с силой захлопнула шкафчик. На ней было только полотенце, которое она уронила на пол. Смущенная Бекка отвела взгляд. Дженн презрительно хохотнула. А потом она начала говорить.

Да, там была утечка нефтепродуктов. Да, именно у Позешн-пойнт. Там был мазут, и это погубило много морских обитателей и испортило большой участок берега.

Бекка была довольна услышанным и задала вопрос об Эдди Беддоу. Он ведь там жил, так? В момент утечки?

Дженн пожала плечами.

– У него там жилой автоприцеп. Может, тогда он в нем жил. Блин, откуда мне знать? И какое тебе до этого дело?

Бекка возилась с рюкзаком, давая Дженн время хоть что-то надеть, а потом подняла голову и сказала:

– Просто… Я слышала его на том собрании… В «Саут-Уидби Коммонз». Он разорялся насчет тюленя… Я спросила Айвора Торндайка про это, а он сказал, что Эдди жил на Позешн-пойнт. Вот я и подумала…

– А зачем тебя туда понесло?

Дженн все так же подозрительно щурила глаза и хмурилась.

– А? Куда?

– Господи! Ну, куда еще, Жирдяйка? В «Саут-Уидби Коммонз». Что ты там делала?

– Типа, мне туда приходить нельзя, что ли? – удивилась Бекка.

– Типа, мне жизнь нравится гораздо больше, когда ты в нее не лезешь, а я была на том собрании. Почему я тебя не видела?

– Я разговаривала с Сетом.

– Ох-х! С Сетом. С новым парнем, Сетом.

Бекка вздохнула и постаралась набраться терпения. Дженн Макдэниелс несомненно претендовала на звание самой противной девицы на свете. Она сказала:

– Послушай, я просто спросила. Ты не обязана мне ничего говорить, хорошо?

– Отлично. Потому что я и не собиралась.

– Надо полагать, потому что не знаешь, – бросила Бекка.

– Эй, я много чего знаю. Гораздо больше, чем ты. Там был разлив нефти, а он, наверное, тогда там жил. А если ты хочешь знать точно, то какого черта не спросишь у него самого? Или ты его боишься? Ну да, конечно! Готова спорить, что ты его боишься!

– Подозреваю, что его все боятся, – ответила Бекка.

Махнув на Дженн рукой, она ушла из раздевалки.

Мазут – это плохо, как заявила Дженн. Бекка без особого труда убедилась в том, что это действительно так. В случае с Уидби мазут как-то неправильно залили. В результате во время движения того судна от порта Эверетт к судоходным путям Пьюджет-саунд лопнули трубы, и нефтепродукты стали вытекать. Авария произошла ночью, так что заметили ее только утром, когда прилив принес грязь к берегу и вывалил ее на Позешн-пойнт.